Созданная при поддержке 'Первого канала', отчасти спродюсированная ОАО РЖД, вдобавок ко всему прочему отправленная на престижные забугорные смотрины картина Алексея Учителя вызывает примерно такие же эмоции, что и размашистые к ней постеры: местами красиво, но в целом смотреть на все это довольно стыдно. Несмотря на безусловные ремесленнические таланты режиссера, 'Край' если что-то и напоминает, так это ужатый до необходимого хронометража отечественный телесериал.

Неслучайно, когда в кадр входит до невообразимости брутальный артист Машков (предусмотрительно приодетый тут в линялую гимнастерку), из зала тут же доносится долгое и протяжное придыхание целевой аудитории фильма - в основном, женщин бальзаковского возраста, обычно умывающихся слезами от каждого эфира ток-шоу 'Пусть говорят'.

Дабы подчеркнуть свой монументальный образ, актер каждые пять минут легким движением руки сбрасывает со своих мясистых плеч рубаху, под которой прячется герой какого-то уж совсем некрасовского пошиба. Одержимый трудоголик, молчаливый альфа-самец, слегка контуженый, но все-таки фронтовик, самый что ни на есть настоящий мужик, который, как все уже знают, определяется делом, а не словом. По нему, способному любить лишь транспортные агрегаты, вскоре будут устраивать смешные женские мордобои в баньке, впрочем, истинное упоение в персонаже найдут всего две девушки: одичавшая немка Эльза, просидевшая всю войну в таежных лесах, и репрессированная русская красавица Софи.

Наверное, чтобы окончательно не превратить свое кино в некое подобие 'Сумерек' для взрослых, Алексей Учитель где-то во второй половине фильма решает вдруг налечь на многозначительную символику. Из-за расположения к Эльзе герой невольно станет врагом среди своих, а забытый богом сибирский поселок начнет вдруг показывать свои острые зубы (несомненно, фонтриеровская Грейс с абсолютной уверенностью заявила бы, что без данного населенного пункта на карте мир стал бы немножечко лучше).

Собственно, как раз после этих событий режиссеру стоило бы сбавить обороты: благодаря тому, что он не гнушается опираться на советскую классику, мелодрама у него более-менее выходит, да и мысль о том, что ни в одном тоталитарном обществе не может зародиться толерантность, для сегодняшней России как никогда актуальна. Однако просто декламации тезиса Учителю кажется мало - он мчится по многочисленным сценарным ухабам, как паровоз по рельсам, но адекватно проиллюстрировать важные слова не может (или не хочет). За железной дорогой, мутной самогонкой, запаренной банькой и чучелом распятого на паровозе бурого медведя (многие почему-то считают, что это символ русского страстотерпчества), последует неизбежная сюжетная линия с непонятно откуда взявшимся энкавэдешником, метко стреляющим в спины безоружных.

Пожалуй, этот антигерой, блестяще сыгранный Сергеем Гармашом, - такое же формальное излишество, как и посыл картины на соискание заветного 'Оскара'. Хотя, если посмотреть с другой стороны: из Америки до нас в этом году дошел 'Солт', над 'клюквенностью' которого все мы дружно посмеялись; так пусть же они теперь горько поплачут над нашим 'Краем'.