Добрые молодцы из отдела маркетинга студии Walt Disney Pictures решились осваивать российский рынок, воззвав к ностальгическим чувствам потенциального зрителя. Выбор пал на богатое творческое наследие русского народного фольклора и уральских сказов Бажова. 'Skoro skazka scazyvaetsya', - видимо, подумалось одному из западных коллег, после чего художественная ответственность за картину сразу же легла тяжким грузом на плечи наших богатырей от кинопрома. Богатыри эти, как известно, тоже не лыком шиты. 'Сказка - ложь', - не договорили они своим фильмом в ответ, но хоть дело обещанное выполнили в сроки. Результат вышел странным, насколько вообще может быть странным кино, которое похоже на телепередачу из цикла 'Квартирный вопрос'. Представьте себе следующее: вроде как адекватные с виду люди собираются под эгидой идеи обновления отечественного сказочного фундамента, однако вследствие заурядности мышления берутся - ну скажем - за срочный евроремонт избушки на курьих ножках. Полируют эти самые ножки наждачной бумагой, облицовывают фасад пластиком, снабжают и без того ветхий домишко тяжелыми навесными потолками. Что ж, может, по-другому в этой стране работать и не умеют...

На выходе получается осовремененная история классического Ивана, старательно сыгранного студентом Саратовской консерватории Максимом Локтионовым. Начинающему актеру, видать из чувства такта, не объяснили, кто он именно. Дурак или все же Царевич? Оттого довольно смешно наблюдать за тем, как его герой проходит полуторачасовой путь от обычного камнереза до каменных дел мастера, способного оживить 'бел-горюч камень Алатырь', вырезав из него цветочек по инструкциям из Книги мастеров. В своем недоуменном выражении лица актер, конечно, не меняется вплоть до финала, зато отчетливо видна хорошая работа гримеров: то глазки ему подведут для драматизма, то губки ярким блеском накрасят для пущей выразительности.

С остальными артистами, ради которых на 'Книгу мастеров' и пойдут, дела обстоят тоже неважно: Валентин Гафт кривляется в волшебном зеркале, транслируя прорицания на языке хрестоматийных одесситов; Леонид Куравлев, примеривший на себя образ Никиты Михалкова, циклично повторяет угрозы 'я барин, всех выпорю'; характерная Лия Ахеджакова, играющая Бабу-Ягу, просто монотонно начитывает отведенный ей текст. По мере просмотра за большинство уважаемых артистов становится стыдно и неудобно. Не потому что они фальшивят, а потому, что кино это загоняется в формат провинциального театра юного зрителя, когда практически каждый обязан озвучивать вымученные шутки и переигрывать.

Неудобно и за детей, которым родители вряд ли догадаются когда-нибудь показать творения Александра Роу, зато обязательно сводят на эту диковинную небывальщину эпохи постмодернизма. Сценарий ленты написала Анна Старобинец - та еще красна девица, между прочим, титулованная в литературном мире званием первопроходца в жанре 'нового русского хоррора'. Наверняка ей уже делали комплименты, мол, талант ее в редкой особенности - писать страшно. К сожалению, с момента выхода в прокат 'Книги мастеров' эти слова автору следует воспринимать буквально. Дело здесь далеко не в том, что Старобинец вместо внятной истории сочинила лубочную бессвязную компиляцию из канонических ситуаций и примитивных гэгов. Простить-то ей можно многое: и неопределенность Каменной княжны, у которой сроки пребывания в башне колеблются от трехсот до тысячи лет, и говорящего человеческим голосом коня, и даже местечковый юмор с Рублевкой и распальцованным Кащеем. Вот только смысла в этом прощении нет никакого.

Кино как таковое не состоялось, поскольку было просто никому не нужно. Кудесников из Диснея волновал лишь рынок, наших авторов - освоение бюджета. Скорее всего, оплошавшие создатели картины это понимают. Во всяком случае, сложилось такое впечатление, когда под развеселые титры запела вдруг певица Максим. Нечасто зрителю везет на финальные песни, которые дословно озвучивают мысли, навеянные просмотром картины. Тем не менее, девушка там весь припев горланит слова: 'Помоги нам, Боже!'.