Чтобы извлечь из-под пепла лет фильм 'Прах времен', Кар-Ваю пришлось вернуться в 1994 год, когда его молодая кинокомпании 'Jet Tone Films' выпустила свой первый проект. Им и был 'Прах времен', перемонтированная версия которого сегодня выходит на экраны. Камера Кристофера Дойла - прославленного оператора, снявшего с Кар-Ваем 'Чунгкингский экспресс', 'Любовное настроение' и '2046', - запечатлела переплетения судеб великих воинов, странствующих вслепую в фантастической вселенной цзянху. Этот мир, насыщенный красками, полетами и красивыми скрещениями мечей, в начале 2000-х открыли западному зрителю 'Крадущийся тигр, затаившийся дракон' Энга Ли и 'Герой' Чжана Имоу. Более ранний 'Прах времен' прошел стороной, в то время как снятый одновременно с ним 'Чунгкингский экспресс' прославил Кар-Вая. Признанный мастер, сегодня он получил возможность вернуться к своему детищу и с помощью новых технологий придать 'Праху времен' то совершенство формы, без которого фильмы этого режиссера уже немыслимы.

В многоцветном сне героев фильма дует нескончаемый ветер, видимо, призванный развеивать прах времен. Над синей рекой, в которой один воин сразится со своим отражением. И над желтой пустыней, где другой примет свою смерть, успев заметить, что звук, с которым кровь хлещет из раны, удивительно похож на шум ветра. Полощутся края одежд, развиваются волосы, рассеивается дым. Герои наблюдают за неуловимым движением - мы видим их завороженные лица, на которые отбрасывает мелкую тень плетеная птичья клетка. Каждый из них, как всегда у Кар-Вая, чувствует себя актером перед лицом вечности - выразительно страдает, произносит монологи о чувствах и памяти и налаживает напряженную внутреннюю связь с затемненной стороной кадра, о которой заботится Кристофер Дойл.

'Прах времен' Кар-Вай снял по мотивам романа Луи Ча 'Герои, стреляющие по орлам'. Взяв за основу историю двух персонажей, Зловредного Повелителя Востока и Злобного Повелителя Запада, режиссер домыслил эпизоды их юности и выстроил сложные отношения с прошлым. Жанр цзянху традиционно рождает героев, обладающих магическими талантами. Кар-Вай наделил Повелителей силой памяти и силой забвения. Странствие сквозь время - сквозной мотив в творчестве режиссера - стало для них неизбежным. На пути героев по лабиринту чувств и воспоминаний ориентирами служат привязки к временам года и многочисленные отсылки к 'Книге Перемен'. Они словно напоминают: каждый день уже где-то прописан, снабжен собственным предсказанием и в каком-то глобальном смысле не забыт. Поэтому и можно свободно путаться во времени, не отличать мужчин от женщин, а друзей от врагов, и все-таки оставаться частью истории, которая развивается по своим законам.

Кар-Вай отмечал, что необходимость придерживаться литературной основы породила в нем чувство фатализма из-за того, что конец истории был заранее известен. Между тем, в 'Прахе времен' зрителя может смутить как раз сюжет, лишенный минимальной ясности. Говоря простым языком: не понятно ничего. Но подобные претензии применительно к таким монстрам кинематографа как Линч или Кар-Вай давно не котируются. Считается, что кому надо, тот разберется. Все остальные лишний раз убедятся в том, что кино, в отличие от телевидения, берет не сюжетом, а выразительными средствами. А их в картине - такое величественное разнообразие, что не возникает сомнений: режиссер не зря штурмовал закрывшуюся гонконгскую лабораторию, добывая копии первого 'Праха времен'. Новая версия получилась ослепительной. Для этого стоило ворошить пепел.